К изображению цветов в это время снова с радостью обращается А. Хихеева. В своих лучших произведениях не только с цветочной росписью, но и с геометрическим орнаментом она добивалась национального своеобразия. Очень интересен набор для молока 1961 года (форма В. Сергеева, роспись А. Хихеевой). Произведение является результатом необыкновенно удачного содружества двух авторов: его формы и декор рождены на едином дыхании. Великолепный мастер колорита и живописи А. Хихеева сумела создать цельное, мажорное и глубоко народное произведение, использовав в орнаменте лишь простейшие растительные мотивы.
В середине 1960-х годов А. Хихеева создала большую подарочную вазу для хора «Русский ленок», выезжавшего за рубеж. Она щедро расписала ее большими кобальтовыми цветами, дав волю своему таланту мастера цветочной росписи. Ваза получилась нарядной, декоративной, вполне могла служить «полпредом» нашего искусства. После работы над геометрическими орнаментами особенно остро и радостно Хихеева ощутила огромные декоративные возможности цветочных декоров. В росписи, выполненные широким свободным мазком, она стала охотно вводить тонкие графические сеточки, плетенки, оттенявшие и подчеркивавшие широту и веселую колористическую насыщенность цветочных мотивов. От произведения к произведению укреплялось декоративное дарование художницы. Под аплодисменты художественного совета принимались расписанные ею сухарницы, конфетницы, наборы для салатов, фруктов и варений, столовые сервизы. Вскоре и широкие массы покупателей смогли украсить сервировку своих столов прекрасными фаянсовыми изделиями с широкой народной росписью А. Хихеевой.
Как указывалось выше, в 1960-х годах Хихеева обратилась также к созданию форм и таким образом могла задумывать и исполнять произведения от начала до конца. В эти годы она снова заинтересовалась ангобной росписью и исполнила в этой технике росписи несколько ваз авторской формы. Особенно удачна была ваза 1966 года. Роспись ангобами в синих тонах с прочисткой строилась на крупных распластанных синих цветах, венком охватывающих тулово вазы. Мягко светится мазковая живопись под «брикетной» поливой в наборе для варенья (форма В. Сергеева). И это характерно для почерка Хихеевой, умеющей, при всей своей любви к цвету, собрать колористический строй произведения, решить всю живопись в одной силе тона. А. Хихеева — художник-производственник, поэтому на первом плане у нее (даже в выставочных произведениях) исполнимость замысла. Она продумывает свои вещи не только с художественной стороны, но и с производственной. По ее образцам в цехе работать легко, так как живописцы чувствуют логичность росписей художницы, их артистизм и «фаянсовость».
Другой опытнейший мастер Конаковского завода — И. Васильев в 1960-х годах несколько снижает свою творческую активность, поскольку с 1963 года становится главным художником завода, и административная работа отнимает у него много времени и сил. И все же Васильев в эти годы проходит тот же путь, что и весь коллектив конаковских художников. Как и другие, он стал работать не только над живописным декором посуды, но и над формами. Его майоликовые наборы для молока «Цилиндрический», «Кристаллический», прибор для пива и вина «Третий лишний» (все— 1961) знаменуют поиски удобной формы и нейтрального декора без изобразительных мотивов. Однако вскоре Васильев вернулся к цветочной росписи и более национальной форме изделий. Причем в новых орнаментах он далеко ушел от своих послевоенных работ. Декоративный талант художника окреп и вырос, пройдя через горнило нового направления конца 1950-х — начала 1960-х годов, произведения стали смелее, растительные формы— обобщеннее, колорит зазвучал более мощно.
В живописной манере все ярче и ярче расцветала русская «агашка». В этом отношении показательна серия майоликовых конфетниц второй половины 1960-х годов (форма Г. Вебера), выдержанных в зелено-коричневых тонах, где мазковая техника достигла широты, свободы и непосредственности, а орнамент, простой и легко читаемый, слился с круглой формой изделия. Конфетницы-мисочки отличает теплота и наивность, свойственная народному искусству. Декор построен таким образом, что и при массовом изготовлении чувствуется рукотворность произведении, так как каждый раз полива затекает немного иначе, чуть выше или ниже располагаются подглазурные «галочки», полоски, цветы. Особой красоты, слитности с формой — стройной и в то же время мягко объемной — достигла широкая, по-народному веселая, размашистая роспись в чайно-кофейном выставочном сервизе «Народный» (1967). И. Васильев показал неограниченные возможности подглазурной росписи с добавлением глазурей, сумел создать живой, переливающийся голубоватыми тонами фон, на котором (или, скорее, в котором) живут широкие ветви перистой листвы, крупные распластанные пурпурно-голубые цветы. Это произведение, полное радости, любви к цвету, к гармоничной крупной форме,— русское от начала до конца.
С 1959 года в художественной лаборатории Конаковского завода стал работать новый живописец Н. Гаврилов, прошедший хорошую школу художника-исполнителя. Чтобы понять характер его дарования, следует учесть, что талант его подкреплялся титанической работоспособностью. За его, казалось бы, такой легкой, импрессионистичной, даже неряшливой живописью лежало великое множество проб, экспериментов. Пастозность масляной краски, прозрачность акварели, глубина глазури и подглазурнои техники — все есть в росписях Н. Гаврилова. В своем творчестве он не пережил послевоенной измельченности форм, тяготения к натурализму, увлечения геометрическими орнаментами, клетками, полосами, черно-белыми контрастами, а начал прямо с цветов, написанных широкой кистью таким энергичным мазком, что, кажется, видишь, как быстро двигается рука работающего художника. Он посвятил себя живописи и в живописи достиг больших результатов. Над формой Н. Гаврилов работал мало, только в конце 1960-х годов, когда начал создавать формы для своих выставочных вещей. Однако в поисках монументальности и декоративности он слишком укрупнял форму, доводя ее до неправдоподобных размеров, что, конечно, не усиливало выразительности образа произведения. На заводе многие изделия Н. Гаврилова тиражировались.
В 1962 году, например, он расписал для производства набор (блюдо и ваза) мотивами весенней расцветающей вербы, применив флюсы, давшие нежную расплывчатость очертаний; в 1966 году расписал столовый сервиз (форма О. Гагнидзе) пионами, затем вазу «Пионы», столовые сервизы «Коричневые цветы» и «Серенький».
Много работала над росписью изделий и опытный мастер фаянса Ф. Крохина. В середине 1960-х годов Крохина все чаще начинает обращаться к цветочным орнаментам. Она изучает орнаментальные мотивы в народном искусстве, приглядывается к цветочным росписям на фаянсе, восторгается работами Г. Альтермана. В результате появились наборы салатников с цветочной живописью, написанной широким свободным мазком и красиво собранной в цвете. Росписи строятся на крупных цветочных формах, часто перистых листьях и занимают все изделие. Особенно примечателен набор «Матрешка» (1966), состоявший из полоскательницы, чайника с крышкой и четырех чашек с блюдцами. Набор был продуман таким образом, что чашки с блюдцами складывались в полоскательницу, на которую ставился чайник. Получалась фигура широко известной русской токарной игрушки, лишь одна рука ее упиралась в бок, а другая (носик чайника) была поднята, как в танце. Всю «Матрешку» и чашки покрывал широкий цветочный орнамент. Произведение получилось веселым, задорным, народным и вместе с тем очень современным. Завод охотно выпускал его как сувенирно-подарочный набор.
В 1966 году в художественной лаборатории завода появились два новых художника — братья Беляковы. Разные по темпераменту и художественной манере, они оба не мыслят своей жизни вне лесов, рек и полей и все свое искусство посвящают передаче ассоциаций, связанных с природой, изображению цветов.
В тот период жизни завода, когда цветочные орнаменты буквально стояли на повестке дня, кажется, что именно братьев Беляковых и недоставало коллективу художественной лаборатории. Они не были новыми людьми на заводе. Проработав в живописном цехе под началом Г. Альтермана, пройдя путь художников-исполнителей и получив хорошую профессиональную тренировку, братья стали опытными мастерами, знающими технологию и различные живописные приемы.